РАСТЕНИЕ И ВРЕМЯ
Река времён!
Этот державинский образ – только метафора?
Или время впрямь реологично – то есть обладает свойством текучести? Тогда мы вправе наделять его параметром скорости. Кто бы взялся за создание прибора для замера таковой?
Быть может, мы сами – своеобычные спидометры времени: только пока не умеем снимать предощущаемые нами, но ускользающие от фиксации значения.
Время способно замедляться, давая нам передышку на своих плёсах? Или, наоборот, ему дано убыстряться, порождая опасные коловерти? Сама постановка проблемы ведет нас к понятию темпа. Причем вариативного, переменчивого!
Мыслимо ли стояние времени? Это вопрос-оксюморон – в нем завязывается антиномия. Ведь мы привыкли мыслить время процессно. Но разве не пресекается оно на пике чудного (А. С. Пушкин) или прекрасного (И.-В. Гёте) мгновения? Однако это может быть и последний миг, означающий несказуемое порубежье с вечностью.
Альтернативой тут будет синергетический режим с обострением, хорошо знакомый творческим людям: создается ощущение, что внутреннее время ускорилось до бесконечности – и ты секунды превращаешь в эоны. На этой волне создается великое. Какая сила уплотняет время, сообщая ему небывалую пружинность?
Наше вопрошание вполне правомерно в своей проекции на психологию. Субъективное время то мучительно медлит, то стремительно летит – вот оно топчется на месте, а вот несется вскачь.
Но как это уловить и выразить?