Хеймо Фридрих, 
перевод с польского В.Скородумов
"Swiat Kaktusоw", 1974, 49, 135

Как любители, так и специалисты жалуются на современное состояние систематики кактусов c её постоянными изменениями названий. Для некоторых видов кактусов имеется даже до 50 синонимов - названий, которые частью поочередно, частью одновременно применяются различными авторами для одного и того же самого вида. Чуть ли не ежедневно предлагаются новые названия для старых видов (я сам согласен с такими изменениями названий), когда виды эти разделяются, объединяются, переводятся в другие рода, или их названия начинают считаться неправильными по формальным соображениям. Конца этого хаоса не видно, так как взгляды специалистов в вопросах систематики как прежде, так и теперь подчас очень сильно расходятся. Это вводит в заблуждение научного работника, обрабатывающего какую-то тему, и затрудняет ему работу настолько, что ему приходится с большим трудом устанавливать, какое именно название в литературе относится к какому именно растению. Хаос и раздражение испытывают также и любитель и профессиональный садовод, которые даже слишком часто не знают, что они имеют и что предлагается в прейскурантах, если те же самые растения появляются под многими различными названиями или также многие растения оказываются под одним и тем же названием.
Как ботаникам, так и садоводам хорошо известно, что такой большой ненадежности и изменчивости нет почти ни в одном другом ботаническом семействе. По правде говоря, и в других семействах названия, издавна находящиеся в употреблении, исправляются на осно-вании правил ICBN (Международного Кода Ботанической Номенклатуры); из-за прогресса знания имеет место перенесение границ между видами и родами, однако далеко не в такой степени, как в семействе Кактусовых.
Любитель кактусов склонен обвинять в таком неудовлетворительном состоянии вещей исключительно специалистов-ботаников. Далее я хотел бы предоставить аргументы, говорящие о том, что эта точка зрения не вполне правильна. Тот, кто сегодня занимается вопросами таксономии семейства Кактусовых, часто останавливается перед препятствиями, преодолеть которые он не в силах, чтобы найти верное и окончательное название. Причины этого я хотел бы поделить на четыре группы: 
1.    Недостаточное знание вновь устанавливаемых видов;
2.    Видовая изменчивость, конвергентность, гибридизация; 
3.    Отсутствие генетически определенных границ вида; 
4.    Причины исторические. 

1. Недостаточное знание вновь
 устанавливаемых видов
Каждый новый вид должен быть представлен автором в виде "ботанического диагноза нового вида", и в нем получить свое название. Особые признаки вида, а в особенности те, которые отличают его от наиболее близких родственников, должны быть описаны. Не следует отказываться от рисунков и снимков таких особенностей. Приводится точное месторождение. В согласии с положениями Международного Кода Ботанической Номенклатуры необходимо, чтобы новое название как-то отражало особенности растения. Применение латинского языка является требованием, устрашающим профана, и может быть, пожалуй, излишним.
В противоречии с этим решающее значение имеет требование гарантии обязательной доступности "голотипа", то-есть, наличия того растения, которое было основанием ботанического диагноза. Диагноз может быть хорошим или плохим, недостаточным или даже ошибочным, но на основании "голотипа" можно всегда подтвердить, какому растению соответствует данное название. Однако, в то время, как большинство голотипов, даже относящихся к наиболее старым ботаническим диагнозам (между другими и Линнея), сохраняется в очень тщательно содержащихся гербариях всего цивилизованного мира и всегда доступно для новых исследований, то у кактусов законсервированный голотип стал исключением. Объяснение и полное оправдание отсутствию голотипов кактусов состоит в трудности консервации толстого суккулентного стебля (побега) и толстых мясистых цветков, которые не могут быть, как у других растений, быть попросту плоско сплющенными, высушенными и прикрепленными к куску бумаги. Поэтому за последние годы предписание, обязательное с 1958 года, говорящее, что новый ботанический диагноз без голотипа недействителен, нуждается в уточнении. Сегодня имеются сотни таких недействительных названий видов, потому что фраза в ботаническом диагнозе "голотип в моей коллекции", совершенно недопустима. В самом деле, что же найдет от такого "голотипа", удостоверяющего вид, отрабатывающий заново эту тему научной работник лет через 20 или 50? 
Если недостаточное описание совпадает с отсутствием голотипа, то вообще может быть сомнительным, какое собственно растение имел в мыслях автор, присваивая свое название, особенно тогда, когда не сообщается также и точное месторождение голотипа, а если и сооб¬щалось, но растения там оказались полностью истребленными, или когда там встречаются многие из подобных видов одновременно. Такие недостаточные ботанические диагнозы встречаются у кактусов так часто также и потому, что, пожалуй, нигде во всей ботанике столько новых видов не оказалось найденными, приобретенными и описанными дилетантами. Не следует однако умалчивать, что некоторые известные специалисты-ботаники (Шуманн, Бриттон и Роуз и другие) также предоставили немало неполноценных диагнозов. 
Что следует считать важными признаками, отличающими растение, и что поэтому следует упомянуть в диагнозе - решение важное, но за которое очень часто берутся дилетанты, что абсолютно недопустимо. Число ребер, колючек, длина колючек, их окраска, размеры тела и цветков и многое другое в широких размерах зависит от условий окружения, а также и от возраста, и уже с этой точки зрения имеют для диагноза ограниченное значение. Все это было длительное время недостаточно известным и еще сегодня на это не обращается внима¬ние. Однако эти вышеуказанные отличительные признаки выгодно бывает подчеркнуть, и особенно поэтому они так излюбленны там, где важные различия, имеющиеся во внутреннем строении цветка, плода и семян ускользают от внимания вырабатывающего диагноз дилетанта; да вообще не редкостью бывает, когда ботанический диагноз составляется на основании не цветущих растений.

2. Видовая изменчивость, схожесть, гибридизация
Не только вследствие зависимости от внешних факторов и возраста, но также и вследствие естественной изменчивости наследственных характерных признаков многие наружные черты вообще не годятся для различения видов. Знатоки кактусов и их естественных месторождений описывают популяции из очень сильно отличающихся в числе колючек, о чем хотелось бы дословно привести один только пример. Фрид¬рих Риттер пишет в "Тахоn", XV, стр. 306: "Поразительный диморфизм устанавливается у несколько близко состоящих в родстве видов Echinopsis, область проявления которого простирается от Риу-Гранди-ду-Сул через Уругвай, северную Аргентину и через Парагвай до восточной Боливии. Виды эти обладают колючками двоякого рода: или колюч¬ки имеют в длину только несколько миллиметров и они конусовидные (Рис. 1), или колючки имеют в длину несколько сантиметров и они игловидные (Рис. 2). Поэтому общий вид растений настолько различен, что они принимают¬ся за различные виды. Более подробные исследования однако показы¬вают, что здесь имеют место только две разные формы одного и того же вида. Чаще всего обе формы растут в смеси друг с другом и мож¬но бывает найти и формы, переходные между ними. В других местах встречается только одна или только другая форма". При посевах больших порций семян подобное наблюдение делал почти каждый любитель.
Совершенно обоснованным и интересным делом является отбор необычных и особенно красивых форм растений и их размножение. Оправданным также является придание редким и ценным формам, выведенным садоводами, названия выращенных ("cultivar"). И совсем неправильно придание таким формам латинского названия "species" (вид), так как предложение чего-нибудь такого, как "новый вид" или "новый род" является попросту говоря мошенничеством. Не всегда мо¬шенничеством сознательным, однако, ненаучным поступком является, если из больших посылок импортированных растений найдутся подвиды, а их огласят как новые виды. Однако, к намеренному обману приближается тот, кто умолчит, что среди полученных растений находятся переходные формы.
За рамки нормальной изменчивости выходят также появляющиеся генные мутации, которые совсем "выпадают из вида". Каждый из нас, наверное уже находил кое-что такое в местной флоре: белая горечавка, бузина с зубчатыми листьями, или анемон в полном расцвете. Большая часть наших комнатных растений происходит из таких случайных мутаций, которые где-то и когда-то оказались найденными и стали далее культурными. У растений, размножаемых вегетативно, а таким образом и у кактусов, из одного такого мутанта может образоваться "племя" из тысяч и тысяч экземпляров потомства, которые создают впечатление "вида", или по меньшей мере разновидности, а на самом деле является ничем иным, как только частями одного необычайно большого материнского растения. Иногда мутация идет так далеко, что бывает невозможно определить изначальный вид. Здесь можно говорить об "уродливостях". В природе такие ненормальности оказываются неприспособленными к жизни, а в коллекции они прекрасно развиваются и размножаются.
Неправильным будет описывать экземпляры, размноженные из одного уродливого растения, в качестве новой разновидности. В лучшем случае это может быть форма, например, forma rubra, forma cristata и т.д. Я однако убежден, что среди известных и определенных видов кактусов издавна мы имеем такие одноразовые мутанты, и это в ряде случаев объясняет, почему некоторые широко распространенные в коллекциях "виды" нигде не оказываются найденными в природе вновь.
Было бы хорошо, если бы новые ботанические диагнозы кроме точ¬ного описания голотипа содержали еще и данные об изменчивости, которую можно наблюдать в природе. Этим можно было бы сильно затруднить деятельность "фабрикантов новых видов". 
 В противоположность к изменчивости находится сильная склонность растений к схожести (конвергенция). Линии развития с отдаленным происхождением выводят на поверхность часто очень похожие конечные члены. Путем могущественного принуждения к приспособлению к крайне трудным условиям жизни на природном месторождении, разные роды мо¬гут быть "затолкнутыми" в одинаковом направлении, и у еще не офор¬мившегося научно наблюдателя может создаться впечатление о родстве там, где его нет. Так случается в результате образования похожих форм цефалия у различных систематически удаленных родов. Например, Бакеберг в полной уверенности в правоте заблуждался, когда к принадлежащему к гименоребуциям (Echinopsidinae) Reicheocactus pseudoreicheanus (Рис. 3) позднее отнес несколько неочилений. Если боль¬шая видовая изменчивость приводит к ошибочному разделению, то кон¬вергенция часто приводит к ошибочному объединению.
Наконец, гибридизация явилась причиной, особенно у кактусов, большой путаницы в таксономии. Этому способствовали два фактора. Во-первых, способность к успешному скрещиванию не только между кровно-родственными видами, но также и между родами у кактусов необычайно высока, если сравнивать их с другими ботаническими семействами. Результатом этого являются гибриды уже на естествен¬ных месторождениях, на что указывает многочисленные литературные данные (касающиеся этого публикации помещены недавно в "Cactus and Succulent Journ. USA"). Bo-втоpых, в личных коллекциях кактусов про¬водились и проводятся скрещивания как намеренные, так и не намеренные таких видов, которые в природе разделены как географическими, так и экологическими барьерами в степени совершенно достаточной, чтобы предотвратить их скрещивание.
 Невозможно точно установить, сколько гибридов появилось в литературе под видовыми названиями. Вероятно, только с помощью генетических данных возможно будет выявить их как гибриды и, может быть, идентифицировать их родственников. Впрочем, они могут под названием "гибрид" быть вполне пригодными для ухода за ними, а проклятие: "к черту" всем гибридам свидетель¬ствует о недооценке эстетической и развлекательной сторон кактусоводства.
Поэтому следует предостеречь от намерения считать окончательно гибридами все виды, которые многими своими характерными чертами занимают место между определенными видами. Также не следует всем группам форм приписывать гибридное происхождение. Таким образом, я не считаю, вопреки широко распространенному мнению, что многие виды и разновидности из круга Echinopsis eyriesii, являются садовыми гибридами.
Я содержу в коллекции в большом количестве импортные растения, которые по колючкам, величине цветков и их окраске показывают значительно больше разнородности по сравнению со старыми якобы гибридными растениями. В противоположность этому наблюдению, предпринятому по Ван Флиту на видах нотокактусов, приходит мысль, что часть из них имеет всё же гибридное происхождение. Это отнюдь не значит, что эти растения являются гибридами. Из потомства гибридов в течение длительного времени развития могли образоваться стабилизированные объединения генов, носителей которых следует вполне правильно описывать как виды.

3. Отсутствие генетически определенных границ вида
Упомянутая выше необычайная способность большинства кактусов к скрещиванию имеет однако для нашей темы большое значение еще и с другой точки зрения. Существуют очень различные мнения о том, чем вообще является вид. В природе известны промежуточные формы и исключе¬ния, но мало имеется выраженных границ и правил. Имеются ботаники, которые запутывают известные определения, утверждая, что: "Вид есть то, что авторитетные специалисты определяют как вид". Таким образом это в большей степени дело взглядов или соглашений. Естественно, есть и более хорошие определения, которые отнимают у понятия вида всякую произвольную трактовку. Широко известно сегодня "биогенетическое понятие вида" ("биотаксономия"), которое говорит о "запасе генов" ("ставке генов") и о "барьере стерильности". Это, в частности, означает, что наружные и внутренние препятствия для скрещивания резко отделяют данный вид от другого вида. Многие выступают за такую трактовку. Будучи обоснованной экспериментально, она признана многими таксономистами. К несчастью, это красивое определение вида непригодно для семейства Кактусовых, так как наиважнейший барьер - стерильность (бесплодность) гибридов - часто совершенно отпадает. Поэтому у очень многих видов кактусов это выглядит так, как если бы мы не смогли освободиться от более-менее произвольного определения вида. Особенно это обстоятельство требует при определении пределов вида большой таксономической опытности, знакомства с возможно большим числом фактов, и, наконец, осторожной сдержанности в раздаче новых названий.
Часто слышатся и встречаются утверждения, что Кактусовые - семейство молодое и поэтому находится еще в состоянии быстрого разви¬тия, семейство, в котором границы родов и видов, собственно, еще расплывчаты. Однако это безосновательное мнению. Ряд очень характерных признаков наиболее консервативных органов, например, цветков (спиральное расположение органов цветка и т. д.) свидетельствуют о том, что семейство Кактусовых очень старое. В общем, не только молодые, но с уверенностью также и старые семейства и рода (например, Pinus) очень обильны разновидностями и склонны к образованию местных рас. По всей вероятности, эта склон¬ность приобретена благодаря именно долгому существованию. 

4. Причины исторические
По причинам, приведённым выше, систематика кактусов с самого начала была запутана многочисленными ошибками и заблуждениями, которые долго действовали и частично дей¬ствуют до настоящего времени. Ясно, что по таким "запутанным дорожкам" блуждает значительно больше недействительных, не нужных и путанных названий, чем если бы прогресс познания проходил по прямой дороге.
Уже во времена Линнея существовали названия родов: Реireskiа, Rhipsalis, Opuntia, Echinocactus, Melocactus и Mamillaria, которые, однако, потом по Линнею снова объединились под названием Cactus. (Родовое название Cactus кроме того является более молодым, чем название Melocactus - "дынный чертополох", и является производным от него!). Де Кандоль в 1828 году ввел вновь старые родовые названия, а спустя 20 лет Сальм-Дик увеличил их число до двадцати. Все эти названия определялись главным образом внешним видом. Даже такой хороший ботаник, как К. Шуманн, не мог вполне избавиться от этого способа их выведения. Знал он около 40 названий родов, однако применил в своей системе только половину из них. Границы родов он определял на основании характерных черт цветков, но для крупных род, таких как Cereus и Echinocactus не отошел от старого разделения по внешнему виду. Его разделение на подсемейства Peireskioideae, Opurrtioideae и Cereoideae является, в общем, правильным. 
 Бриттон и Роуз раздели¬ли старые сборные роды; выделив при этом много новых. Также их по¬нимание рода соответствовало сегодняшнему уровню, однако им не удалось объединить родственные роды в надродовые таксоны на основе филогении. 
Так, большинство Heliocereus стоит у них рядом с Trichocereus, Gymnocalycium - между Echinomastus и Echinocactus. Необходимо, однако, принять во внимание, что в те времена знаком¬ство с видами кактусов и, особенно, со строением их цветков, было далеко недостаточным. Только система А. Бергера (I926 г.) внесла существенный прогресс в направлении естественного упорядочения всего семейства. В противоположность этому система Бакеберга была значительным шагом назад. Его условно-географические систематичес¬кие единицы (таксоны) - Austrocactinae, Boreocereinae и другие, являются полностью ошибочными, связывая между собой неродственное и разъединяя то, что родствен¬но. Например, Echinopsis aurea (Pseudolobivia aurea) и ее разновидность (Lobivia cylindrica) (Рис. 4, 5) оказываются в разных главных группах кактусов, что делает систему бессмысленной. Преувеличенное разделение родов еще сильнее портит его систе¬му. Заслуги Бакеберга в современном знании видов кактусов и его необычайные компилятивные достижения при собирании материалов для его главного труда "Die Cactaceae" остаются несмотря ни на что несомненными.
Наибольшие несообразности в систематике Кактусовых заключаются в их разделении на роды кактоидные - с шаровидным ростом - и на роды цереоидные - с удлиненным ростом. Это -- сов¬сем ненаучное основание для разделения, хотя и соответствует потребностям любителей и торговцев. Возникло оно пару сотен лет назад, когда противопоставлялись друг другу роды Cereus и Echinocactus. Результаты сохраняются по сей день, проходя через системы Шуманна, Бриттона и Роуза, вплоть до Бакеберга! Да и в настоящее время некий хороший знаток североамериканской флоры кактусов бросает все, что "продолговатое" в старый "мешок цереусов". Конечно, то, что какое-то растение вырастает до высоты 5 м или 5 см, для любите¬ля является необычайно важным, а вот для систематики это значения не имеет. Существуют виды ивы, которые растут высокими деревьями, но бывают и такие, которые стелятся среди трав и порослей арктической тундры; имеются формы всем известной яблони, образующие высокие, пятиметровые, стройные колонны, а также такие, которые покрывают поверхность земли как ковер. Не нашлось глупцов, которые отнесли бы эти формы роста к разным родам, а вот в случае кактусов и сегодня некоторые систематики отказываются объединять в один род формы кактусов кактоидные (шаровидные) с цереоидными (продолговатыми).
Понятия "splitting" и "lumping", что означает "разделение" и "соединение", являются противостоящими направлениями в система¬тике кактусов. Если тем временем мы умолчим о "фабрикантах видов", действующим по побуждениям материальным или амбициозным, то речь коснется прежде всего понятия о роде. Кульминационным пунктом тенденции, называемой "splitting" ("разделение"), является система Бакеберга. Она однако стала вызовом, угрожающим качанием маятника в противоположную сторону. Здесь не место обсуждать основы правильного определения понятия "род". Мы можем только ожидать, что из этого "соревнования" противоположных друг другу воззрений ро¬дится хороший и прочный компромисс.
После обсуждения многочисленных недостатков и запутанных тропинок таксономии кактусов, мы не можем все же не констатировать также большой прогресс, который был достигнут в течение столетий и особенно за последнее время. Основами этого прогресса является знакомство с видами, так необычно расши¬ренное новыми находками и наблюдениями на естественных месторождениях и в культуре. За это мы должны быть благодарными большому числу любителей и самоучек, которые исследовали пространства, где встречаются кактусы в Северной и Южной Америке, производя важные наблюдения. С другой стороны, большой шаг вперед для нас сделали те специалисты, которые добросовестными и гениальными исследованиями выяснили морфологические, анатомические, химические и другие характеристики кактусов, при помощи которых стала возможна более правильная систематика. Особенно же обязана систематика кактусов своим быстрым прогрессом одному из них, который соединяет в себе свойства испытателя-экспериментатора с солидным проницательным умом - Францу Буксбауму. Система разделения кактусов по Буксбауму, как это представлено в труде Ф. Крайнца "Die Kakteen", является, по-видимому, первым научным, выдерживающим критику комплексным разделением семейства Кактусовых вплоть до категории рода. Диагнозы родов в "Die Kakteen" являются бесспорно наилучшими из всех до сих пор опубликованных.
 Великий труд К. Бакеберга занимает целую эпоху в кактологии, собрав воедино огромный фактологический и иллюстративный материал. Этот труд имеет для всех нас, как любителей, так и исследовате¬лей, огромное значение и даже является необходимым! Систематическое же освоение этого материала Бакебергу не удалось. Для этого автору недоставало не только общей ботанической подготовки, но и добросовестного упорядочения заново всего этого огромного материа¬ла, что однако попросту превышает силы одного единственного человека, его обрабатывающего.
В настоящее время мы имеем работу Ф. Буксбаума, пригодную для комплексного разделения семейства и для многих специальных иссле¬дований, для диагнозов ботанических родов и т. д. Имеются и работы других авторов, проливающих свет на более узкие или более широкие систематические группы. Число известных видов далее все возрастает. Но я определенно убежден, что еще не пришло время для нового комплексного описания кактусов. Слишком многочисленны они, а состояние исследований в очень различных областях не одинаково. То, что нам в настоящее время нужно - это прежде всего монографии об отдельных родах, написанные наилучшими знатоками; комплексный обзор полевых исследований при помощи новейших методов; эксперименты и методики их проведения. К сожалению, современная таксономия выходит далеко за рамки возможностей заурядного любителя, и поэтому специалисты из ботанических институтов не могут быть ими заменены.
Однако, как мало имеется институтов и как немного специалистов ботаников, занимающихся интенсивно систематикой кактусов! И поэтому прогресс так медлителен, значительно медленнее, чем наша нетерпеливость, которая хотела бы иметь наконец солидное руководство по кактологии с правильными названиями.
Этим наполовину оптимистическим, наполовину пессимистическим заключением я заканчивай свое обсуждение темы о систематике кактусов. Будем же надеяться, но и наберёмся терпения!